Прежде чем начать, я хочу привести слова князя Святослава «Мертвые сраму не имут». Лично для меня смерть любого человека – это трагедия, прежде всего для его родных и близких. Пусть земля погибшим вдали от дома на чужой войне будет пухом. «Прости их господи, ибо не ведали они, что творили».

Прошло уже достаточно времени после известий о расстреле колонны под Дейр-эз-Зором, где были и граждане РФ. Об этом событии высказались почти все политологи, авторы, блогеры, эксперты и просто публичные персоны. Каждое уважающее себя агентство посчитало необходимым взять интервью с непосредственным участником событий, пожелавшим остаться неизвестным. Количество погибших оценивается от пяти «захаровских» и 14, «написанных на лбу» одним Героем России до 600, «реконструированных» И. Гиркиным. Ясно одно: жертвы были, но точное их число мы узнаем нескоро или вообще никогда. Появились конспирологические версии о назревающем конфликте США и РФ, о пересмотре каких-то там договоренностей, о возможной ссоре Главного Человека с Ружьем с Главным Человеком с Поварешкой. Ясно то, что задача этой боевой группы была не совсем боевой. Начала циркулировать информация, что помимо ЧВК Вагнера есть еще некие «Весна», «Карпаты», что вербуют заключенных и граждан стран СНГ. Появились даже ура-патриотические призывы к симметричным или несимметричным ответам. Сформировались определенные мнения, например, о том, что делегирование государством военных функций ЧВК, использование прокси методов чревато делигитимизацией и, как результат, потерей государством своих функций. Но в целом, информационный поток об этом событии превратился в гауссовский белый шум, без каких бы то ни было объективных оценок этого явления. Попробую внести свой скромный вклад в срывание завес.

На самом деле все гораздо проще. Как прокси метод, как орудие гибридной войны «без прямого участия государства» в РФ была создана «фабрика добровольцев» – механизм утилизации ненужных и лишних людей. Механизм, подобный утилизации металлолома, собранного советскими пионерами, гораздо более экономически эффективный, приносящий определенную прибыль, и патриотически востребованный, в отличие от паленой водки.

Ненужные или лишние люди есть даже в экономически преуспевающих странах с хорошим уровнем механизмов социальной защиты. Люди, которые не нашли себя или свое место в существующем обществе. Они или радикализируются или маргинализируются, в любом случае вступая с обществом в определенные противоречия даже фактом своего наличия. Если не противостоять этому явлению, то их рост чреват внутренними напряжениями. Их можно интегрировать в общество, или просто из общества убрать: выдавить, выслать или уничтожить.

А можно красиво из общества выпустить под звук патриотически-идеологических фанфар. «Не было случая, чтобы наш народ не объединился, когда родине угрожает опасность» – сказал А. Кончаловский, комментируя высказывания А. Серебрякова. Как объединяется Кончаловский, я не знаю, но лишним людям был предоставлен шанс защитить Родину «за пределами ее рубежей», не допустить исламистов, террористов, пиндосов, НАТО в свой двор. Поднять свой социальный статус от низших ступеней социальной лестницы, из мойщика машин или охранника автостоянки, приобщиться к окруженной таинственностью структуре, присоединиться к боевому братству, сменить имя «Эй» на звучный позывной, получить государственные награды, решить финансовые проблемы, стать мужиком в конце концов, выбрав настоящую мужскую работу, ну и, конечно, «деды воевали». Не пугает и смерть, она им кажется лучше текущей жизни. Нет только понимания одного, о чем пропаганда разумно умалчивает – они нужны только как расходный материал, оружие «стрельнул и забыл», в обществе для них места нет, более того, этому обществу они опасны. Это билет в один конец, растянутое во времени самоубийство или, в лучшем случае, забвение.

Может создаться впечатление, что я убежденный пацифист и образ человека войны мне глубоко неприемлем. Отнюдь. Образ человека войны «ради мира на земле» мною глубоко почитаем. Как память наших дедов, прошедших горнило войн, чтобы вернуться к мирной жизни. И то, что вредный учитель истории, матершинник-сапожник и смешной дедушка из газетного киоска с честью выполнили свой ратный долг, мы узнавали только в канун 9-го Мая, рассматривая их ордена и медали. Как и военнослужащих, принявших присягу и выполняющих приказы своего государства. Как и сотрудников ЧВК, сопровождающих гуманитарные миссии и грузы, проводящих суда в местах с пиратской активностью, обучающих национальные армии. Мне неприемлем человек войны ради войны, ради удовлетворения силой оружия чьих-то личных амбиций и интересов. И я не люблю, когда людей используют и ими манипулируют, прикрываясь красивыми фразами. Я принимаю институт штрафников, которыми затыкали все фронтовые дыры, давая им возможность искупить вину перед Родиной. Мне непонятно, зачем идти на заведомую смерть, чтобы просто доказать Родине, что ты не лишний. Я говорю о Родине-Матери, конечно.

Мой друг и коллега однажды сравнил наемников и проституток с точки зрения принадлежности к древнейшим профессиям. Я немножко разовью эту мысль. Эти виды деятельности схожи, так как с учетом массового потребления их услуг никакие особые требования к природным данным и профессиональному уровню не подразумеваются. Чего не скажешь об институтах куртизанок, трансформировавшихся в фейсбук-интстаграмм-твитер-обольстительниц и швейцарских охранниках на службе сильных мира, предшественниках современных ЧВК. Да и мотивация другая, вместо желания быть хоть как-то при деле у последних налицо желание жить лучше, используя свои персональные особенности и специальные навыки. И в обоих этих видах деятельности присутствуют бенефициары, поставившие этот бизнес на поток и получающие львиную доли прибыли, особо при этом не пачкаясь – «мамки» с «уголка» и вербовщики.

Вернемся к прокси методам, многие принимают это как понятие, тождественное анонимности. Это не так, это просто передача определенных полномочий. И применение ЧВК, в том числе и на практике пресловутой Блэкуотер, предусматривает подписанные контракты с заказчиками – субъектами международного права, с четко оговоренными зонами ответственности, границами переданных полномочий и правовым статусом сотрудников. Участие субъекта права делает этот процесс транспарентным, деанонимизация налицо, за каждой ЧВК стоит государство. А вот «комсомольцы-добровольцы», которых со слов адмирала Камоедова «не остановить», формально СамиСебяПосланцы, никакого правового статуса не имеют – значит, они вне закона. Раз «ихтамнет» – значит, их можно просто уничтожить, если они все-таки там окажутся. Что и произошло. Относительная анонимность есть, но им она не помогла.

А способствует эта псевдо-анонимизация именно процессу делегимитизации. Делегимитизации не от делегирования военных функций внешней государству структуре – этого просто не было, ни с какими ЧВК никто никаких договоров не подписывал. Содействовала исключительно полной утрате доверия власти РФ как внутри страны, так и на международной арене, выявив бессовестное, циничное пренебрежение общечеловеческими универсальными ценностями в угоду своим эгоистическим интересам.

К сожалению, потеря общественного кредита в РФ отразилась как просто аморфное индифферентное восприятие происходящего. «Жалко людей, но знали куда шли», — это как максимум выражения эмоций. Без удовольствия, но «пипл хавает», не задаваясь вопросом, что этих людей туда кто-то не просто позвал, а именно выдавил, стравил как лишний воздух. Самое время вспомнить о дьяволе словами Д. Мережковского: «…подлинное лицо его, страшное не своей необычайностью, а обыкновенностью, пошлостью… лицо черта есть не далекое, чуждое, странное, фантастическое, а самое близкое, знакомое, реальное «человеческое, слишком человеческое» лицо, лицо толпы, лицо, «как у всех», почти наше собственное лицо в те минуты, когда мы не смеем быть сами собой и соглашаемся быть «как все»».

Автор: Сергей Елединов