Бойцы «РСБ-Групп» развернули флаг ЧВК на фоне разминированного ими здания цементного завода в Бенгази (Ливия).

Недавно в поисках друга детства наткнулся в сети на его фотографию в военной форме. Но амуниция была какая-то странная: и не российская, и не натовская. В руках — иностранная винтовка. И в друзьях у него все больше выходцы из Африки и с Ближнего Востока. Суровые, бородатые…

«В командировке, вернусь через месяц, обязательно всем отвечу», — предупреждает о своем временном отсутствии мой приятель.

Приглядевшись, на шевроне обнаруживаю эмблему неизвестной мне организации. Небольшое расследование в интернете — нахожу владельцев эмблемы. Ба, да это же частная военная компания, или попросту ЧВК. Сколько слухов об этих организациях — головорезы, наемники, выполняют самые грязные задания в зонах конфликтов.

А вот и еще одно открытие — набирают в ЧВК, оказывается, просто по объявлению. Почему бы и мне не попробовать? В армии служил, с оружием обращаться умею. Решено!

РАЗВЕДКА БОЕМ

Офис частной военной компании (ЧВК) «РСБ-Групп» я обнаружил в здании Института археологии РАН России. Неприметный двор, вежливый вахтер, видеокамера над стальной дверью. За ней сразу широкий стол, а за ним — руководитель «РСБ-Групп» Олег Криницын.

– Звание капитан запаса, служба в Вооруженных силах Минобороны России, последняя должность… – начал рапортовать я.

— Все есть в вашей биографии, начнем с теста, — предложил Криницын.

В соседнем кабинете — два ряда столов с компьютерами.

– Я психолог. В нашем тесте 670 вопросов, на которые надо ответить за 45 минут. — В голосе женщины за столом мне чудятся какие-то усыпляющие нотки.

– Что вы ели на завтрак? Что снилось в ночь на понедельник? Какого цвета ваша машина?

Вопросы никак не связаны между собой и, кажется, не несут никакой смысловой нагрузки. Какого рожна им нужно знать цвет моей машины – в ЧВК не берут владельцев золотистых малолитражек?

Иногда вопросы повторяются, но не дословно – проверяют на обман? Повторю в точности — решат, что запоминаю ответы, а значит, тоже неискренен.

А вот хорошая задачка: отметьте на фотографии лица людей, которым вы бы доверились. Следом вопрос: кто из них может представлять угрозу?

Руководитель «РСБ-Групп» Олег Криницын. Фото: ЧВК «РСБ-Групп»

Внимательно разглядываю групповой снимок с мужчинами и женщинами.

– У этого лицо кажется злым, но ему просто на ногу наступили, – рассуждаю вслух. — Эта гримасничает потому, что за поводок ее тянет собака. А вот тот в белом плаще держит руки в карманах...

– Стоп, достаточно, – говорит психолог. – По тестированию вы нам не подходите. Может быть, вы устали, но вы показываете склонность к стоп-реакциям. Для вас существует слишком большой выбор решений проблемы. А у нас служат люди, которые должны принимать решения быстро, действовать на автомате, опережая противника. Вы же в острой критической ситуации можете начать искать нестандартный подход. В реальной обстановке вот этого третьего в плаще вы могли бы уже не увидеть!

– В карманах плаща оружие?

– Не исключено. Но достаточно того, что он единственный, кто сосредоточенно смотрит на вас на снимке.

Меня, расстроенного, за дверью встретил Криницын.

– Проверку вы не прошли еще раньше, наша служба безопасности давно выяснила, что вы работаете в газете, – успокоил он.

БИЗНЕС ПОДСКАЗАЛА «ФАИНА»

Руководитель ЧВК Олег Криницын в девяностые был начальником погранзаставы в Пянджском районе на границе Таджикистана и Афганистана. Одна из самых горячих точек на постсоветском пространстве того времени. Из рядов Вооруженных сил был уволен с лишением медали Суворова — за то, что уничтожил афганский караван с оружием, пересекавший реку Пяндж под прикрытием таджикского начальника оперативной разведки. Криницына потом пытались убить, посадить, но в конце концов оправдали. Свою «частную армию» он начал собирать в 2011 году. По его словам, сейчас он может поставить под ружье в любую страну мира до двух тысяч опытных бойцов.

– Да это целый гарнизон! Где же вы их содержите и тренируете?

– Они не сидят в казарме, а живут своей жизнью. Когда есть боевое задание, они берут отпуск на основной работе, собирают «тревожный чемоданчик» и прибывают к месту сбора. Мы знаем, что за наемничество есть уголовная ответственность, и законов не нарушаем. За границу наши сотрудники выезжают без оружия, а при несении дежурства ни на кого не нападают. Лишь охраняют имущество и, если придется, обороняются.

Олег Криницын показывает мне устав ЧВК. Там написано: «Вооруженная защита и охрана материальных ценностей и сотрудников компаний наших клиентов в зонах с высокой террористической активностью. Нашу работу там определяют исключительно местное законодательство и власти».

– Как у вас возникла идея создать свою ЧВК?

– В 2011 году ко мне обратился старый приятель, офицер военной разведки Украины. У них однажды пираты отбили судно «Фаина» с украинскими танками. И генерал поставил им задачу: создать группу реагирования в Аденском заливе. Идея мне приглянулась, и я решил создать такой проект в России.

– Вы говорите, что ваши бойцы едут в заграничные командировки без оружия. Как же они выполняют поставленные задачи?

– Пришлось придумать схему. Наше боевое оружие хранится на платформе в открытом море. Закрытые контейнеры с карабинами и винтовками находятся под круглосуточной вооруженной охраной. Такие плавучие «оружейные комнаты» есть в нейтральных водах в Красном море, около Шри-Ланки, рядом с Сейшелами, Оманом.

ПИРАТОВ В ПЛЕН НЕ БРАТЬ

Криницын показывает кадры с боевых выездов своих сотрудников. Подтянутые мужчины в бронежилетах и с ружьями наперевес разглядывают в бинокль приближающуюся по курсу шхуну.

– Применять оружие приходится?

– Редко. Пираты тоже хотят жить, у них есть семьи. Когда они видят, что на судне вооруженная охрана, уходят от столкновения.

«Клиент всегда прав»: на яхте одного российского предпринимателя сотрудники ЧВК несли службу босиком, чтобы не повредить берцами дорогое покрытие палубы.

– А догнать?

– Есть «Международный свод порядка применения силы». Если видим чужое судно и вооруженных пиратов, сначала демонстрируем оружие, потом предупреждаем выстрелами в воздух. Но если капитан не сворачивает с нашего курса и пытается подойти ближе 150 метров, в ответ применяется огонь на поражение. Своим разрешил применять оружие даже с 300 метров: уже с этого расстояния разбойники могут выстрелить из гранатомета по капитанской рубке.

– Были случаи задержания пиратов?

– Это не входит в наши задачи. Если спасать тонущего пирата или задерживать, он автоматически попадает под юрисдикцию флага судна: его придется везти в страну флага, лечить, расследовать нападение, потом судить. А если они погибают с оружием в руках – значит, им просто не повезло в этой жизни.

В ЧВК научились отличать национальность «пиратов XXI века» по специфике. Нигерийцы — сливают нефть, похищают людей ради выкупа. Сомалийцы — захватывают суда и грузы для перепродажи. Филиппинцы — выносят судовую кассу (в ней обычно не меньше 150 тысяч долларов) и обирают матросов.

Пиратский сезон длится с октября по июнь — пока океан спокойный.

КОГО НЕ ПРИНИМАЮТ?

— Сколько у вас можно заработать?

— За рубежом «контрактник» ЧВК получает в среднем 120 долларов в день и выше, в зависимости от опасности задания. Например, в Ливии ставка была 300 евро в день. Но там были достаточно сложные условия работы.

— И кого вы принимаете на работу?

— Нам неинтересны армейские дембеля с шитыми погонами, которые «бога за бороду подержали». Наш контингент — взрослые мужчины, 30 — 40 лет, бывшие офицеры, которые имеют боевой опыт. Человек должен знать иностранные языки. Чаще всего берем по рекомендации. Есть свое сарафанное радио: кто-то в нашем огромном коллективе наверняка знает либо самого офицера, либо одного из командиров поступающего.

— Предпочтение в ЧВК отдается холостым?

— Семья — бронежилет бойца ЧВК. В нашей работе это самый главный сдерживающий фактор от бездумных поступков и конфликтов. Не женат к 40 годам? Возникает вопрос: почему не смог организовать свой быт, что не так?

— Кого не берете в свои отряды?

— Тех, кто служил в милиции, следствии, других полугражданских ведомствах. Не поймите меня неправильно, и среди них есть хорошие офицеры. Но как ведут себя омоновцы в критической ситуации? Они собираются в кучу. У нас в случае нападения все «контрактники» рассредотачиваются, каждый занимает свое место в боевом порядке и свою огневую позицию. Это тактика армейская, так работает ГРУ. Зачем кого-то переучивать?

ТОПИТЬ БЕЖЕНЦЕВ — ЭТО НЕ К НАМ

Российским ЧВК приходится работать в условиях жесткой конкуренции. Филиппинские, индийские, кипрские и украинские «частники» обходятся заказчикам дешевле — за 30 — 40 долларов в день. А французские, британские и американские ЧВК пользуются поддержкой своих государств. Но спрос на россиян все больше, особенно после успехов в Сирии.

— Какие страны заказывают ваши услуги?

— В 2013 году даже в Испании предлагали контракт. Нужно было охранять берег от марокканских мигрантов, разворачивать их суда. Нам объяснили, что в толерантной Европе просто некому заниматься такими «грязными» делами. Но мы отказались от контракта, репутация дороже. Мы спасаем людей, а намеренно топить беженцев — недопустимо.

В Африке работаем, в Ливии занимались разминированием в 2016 году. Именно за это в Триполи сняли офицера ЦРУ, который курировал направление Восточной Ливии. Он только через несколько месяцев узнал, что в Бенгази заходили русские, где без потерь разминировали большой цементный завод. В Нигерии у нас официально открыт офис нашей компании.

— Где еще скоро могут потребоваться ваши услуги?

— Везде, куда приходит международный терроризм. Судан, Афганистан. В Нигерии растет «Движение за освобождения долины реки Нигер». Там обостряется война между христианами и мусульманами. Но мы вне внутренних разборок и политики. Наша задача — выполнить контракт и вернуться без потерь в Россию.

Российским ЧВК приходится работать в условиях жесткой конкуренции. Фото: ЧВК «РСБ-Групп»